Max Home IndustryНеожиданный визит Джо Байдена в Украину в понедельник — это яркое проявление солидарности, преднамеренно мощный сигнал москве, поскольку Киев готовится отметить мрачную и кровавую годовщину российского вторжения.
Правительство Украины, по понятным причинам, было в восторге от встречи с президентом США, но мне как профессиональному наблюдателю за Европой особенно запомнился один комментарий.
Заместитель министра иностранных дел Андрей Мельник отметил то, что он назвал «присутствием нашего важного, главного партнера».
Разве это не должно быть в Европе?
Агрессивные амбиции путина представляют угрозу прежде всего европейской безопасности. Его вторжение в Украину вернуло на этот континент обычные боевые действия в масштабах, невиданных со времен Второй мировой войны.
Его действия разрушили чувство мира и относительной безопасности, к которым привыкло большинство из нас. Впервые со времен холодной войны возможность ядерного удара обсуждается как реальная возможность, пусть и отдаленная.
Но Европа — в ЕС и за его пределами — это сумма многих и разнообразных частей.
Российское вторжение стало четким напоминанием европейцам — даже президенту Франции Макрону, обычно откровенному стороннику «стратегической автономии» Европы, — что в целях обороны континент не может действовать в одиночку. Деньги, армия и вооружение, единая решимость не сравнимы с США (и даже там начинают проявляться некоторые крошечные политические разломы).
При этом год назад кремль недооценил европейцев.
Он сделал ставку на то, что они слабы и полностью разделены, и каждая страна ищет только свои краткосрочные выгоды (например, стабильные цены на энергоносители). А США отвлекаются на Китай. путин недооценил решимость лидеров поддержать Украину и их версию европейской стабильности.
Вторжение россии в Украину изменило Европу.
Страны объединились — некоторые медленнее или неохотнее, чем другие, — но все же: с беспрецедентными санкциями против россии. Первоначальные красные линии западных союзников неоднократно нарушались, поскольку они объединились, чтобы отправить все более мощное оружие на помощь Украине.
Поскольку война идет уже второй год, это единство, пусть и несовершенное, все еще сохраняется. Хотя проблески общественного несогласия появляются по ряду причин.
Германия
Возьмите европейскую великую державу Германию.
Церковь Маркуса в берлинском районе Штеглиц была переполнена, когда я недавно там был.
Беженцы сидели бок о бок с местными жителями из Германии, а навязчиво красивые голоса украинской матери и дочери, поющие традиционные песни, доносились до морозной ночи.
Хотя крупнейшая экономика Европы явно не смогла сыграть ведущую роль в украинском кризисе, немцы называют войну «переломным моментом». Они открыли свое искусство около миллиона беженцев и трансформировали послевоенную оборонную политику, чтобы помочь Киеву.
Наряду с другими европейскими союзниками лидеры Германии согласились отправить тяжелое вооружение, ракетные установки и совсем недавно свои престижные танки Leopard 2, чтобы помочь Украине отбить силы вторжения россии.
Но чувство солидарности немного ослабевает. И не только в Германии.
В отличие от заявлений европейских политических лидеров, 48% населения хотят скорейшего прекращения боевых действий, даже если это означает, что Украина должна передать часть своей территории россии.
К такому выводу пришел опрос, проведенный в конце 2022 года исследовательской группой Euroskopia на основе вопросов, заданных в общей сложности 9000 человек в девяти странах ЕС.
Это не означает, что почти каждый второй европейец готовится отвернуться от Украины. Как европейский редактор BBC, я регулярно путешествую по континенту. Куда бы я ни пошел, люди говорят мне, что хотят, чтобы там прекратились страдания.
Но по мере того, как кровавая война продолжается, взгляды резко расходятся в отношении того, насколько они хотят, чтобы их страна по-прежнему была вовлечена, какой ценой для них, их семьи или их бизнеса (подумайте о стремительном росте цен на энергию) или риска, о котором говорят некоторые аналитики. «эскалация» войны за пределами Украины, возможно, даже с ядерными ударами, а также до какой степени, по их мнению, россия должна быть оттеснена или наказана.
Усталость от войны — это, безусловно, то, с чем украинцам все чаще приходится бороться — будь то беженцы, ищущие жилье, или политики в Киеве, пытающиеся заручиться большей военной поддержкой.
«Один месяц, два месяца, три месяца… Я был с немецкой семьей восемь месяцев!» Нина из Харькова сказала мне, когда я сидел с ней в задней части берлинской церкви.
«Они были как настоящая семья. Замечательные. И они на самом деле не просили меня уйти. Но я знал, что это нехорошо.
По словам церковного капеллана Свена Гребенштейна, с начала конфликта пожертвования для беженцев упали на поразительные 95%.
По его мнению, немцев больше, чем усталость от войны в Украине, отвлекло влияние кризиса стоимости жизни, связанного с конфликтом.
«[Немцы] из кожи вон лезли, чтобы помочь 12 месяцев назад. Они были щедры со своим временем и деньгами. Но потом они увидели, что их счета — газ, электричество и еда — подскочили. Они стали более осторожными с деньгами, которые им могут понадобиться». для них самих.»
Италия
Италия, как и Германия, раньше сильно зависела от российского газа до того, как ЕС ввел санкции против москвы после ее вторжения в Украину. Энергетический кризис сильно ударил.
Согласно опросам общественного мнения, половина итальянцев не хотят больше отправлять оружие в Украину. Только 26% говорят, что поддерживают введение санкций против россии, если они удорожают жизнь. То же исследование предполагает, что процент во Франции составляет 27%.
Это мир далеко от решительно пронатовской и провоенной позиции премьер-министра Джорджии Мелони или президента Макрона. Вы не можете не задаться вопросом, устойчив ли этот разрыв между лидерами и таким количеством избирателей.
Подозрение к США и НАТО и открытость к российскому нарративу — это то, с чем вы часто сталкиваетесь в Италии.
Мурано, недалеко от Венеции, славится привлекательным многовековым ремесленным искусством выдувания стекла.
Чтобы создать потрясающие вазы, табуреты, чаши и даже люстры, отлитые во рту, стекло необходимо расплавить. В печах поддерживается постоянная температура 1200-1400°С.
Промышленность была уничтожена растущими счетами за электроэнергию. Но когда я посетил завод муранского стекла «Волна», я обнаружил, что многие рабочие не хотят обвинять москву.
Молодой Габриэле сказал мне, что не хочет сравнивать страдания своей семьи со страданиями мирных жителей Украины, но, настаивал он, война унесла все потери. Кризис стоимости жизни очень реален для него и его пожилых родителей, живущих на базовую государственную пенсию. Он не был экспертом в политике, в том, кто прав, а кто виноват, но, по его словам, войну нужно остановить.
Основатель фабрики Роберто Бельтрами сказал мне, что на отношение итальянцев также повлиял тот факт, что многие предприятия традиционно имеют прочные связи с россией.
В москве это прекрасно понимают. Италия и Германия являются крупными целями российских дезинформационных кампаний.
Балтийские государства
Проедьте 2000 км на северо-восток, и в Прибалтике вы обнаружите совершенно другую европейскую картину.
Потеря бизнеса и инвестиций здесь никоим образом не рассматривается как препятствие для жесткой линии в отношении москвы, и общественное мнение в подавляющем большинстве выступает за решительную поддержку Украины. Крошечная Эстония тратит более 1% своего ВВП на военную помощь Киеву.
Страны Балтии считаются одними из самых «ястребиных» или бескомпромиссных стран Европы, когда дело доходит до отношений с россией. Польша и Великобритания имеют схожий профиль, а Нидерланды не за горами.
Министр обороны Эстонии Ханно Певкур сказал мне, что вторжение россии 24 февраля 2022 года вызвало здесь особый резонанс, поскольку оно совпало с днем независимости Эстонии.
Эстония, Латвия и Литва были оккупированы почти за 50 лет до распада Советского Союза. Географические соседи россии, они жили в постоянном страхе перед новым вторжением.
Члены ЕС и НАТО рады, что другие западные страны теперь видят в россии стратегическую угрозу для всей Европы, вместо того, чтобы отвергать как «региональную проблему» планы кремля в отношении Украины и потенциальное восстановление его влияния на других соседей.
Посол Кристоф Хойсген, председательствовавший на ежегодной Мюнхенской конференции по безопасности в минувшие выходные, раньше был ключевым советником экс-канцлера Германии Ангелы Меркель. Теперь многие обвиняют ее в том, что она слишком тесно привязала свою страну к россии.
Когда я спросил его, считает ли он себя недальновидным, он ответил, что отношения Германии с россией чрезвычайно сложны. Достаточно вспомнить 20 миллионов человек, уничтоженных нацистами на землях, принадлежавших тогда бывшему Советскому Союзу. Но он признал, что точка зрения западноевропейских лидеров на россию теперь определенно изменилась.
«Они признают, что это атака на Европу. Это общая атака на архитектуру европейской безопасности», — сказал он мне. «Я лично считаю, и я думаю, что многие считают, что если бы путин смог завоевать Украину, он бы не остановился на достигнутом. Он продолжил бы… укреплять и восстанавливать Советский Союз на всех тех территориях, которые он считает россия проиграла. Говорят о Молдове. Но я думаю, что он также обратил внимание на страны Балтии».
Именно по этой причине ЕС сейчас обращает свое внимание, хотя критики утверждают недостаточно, на Молдову и Грузию. Даже в Армению и Азербайджан.
И именно поэтому страны Балтии называют себя парадной дверью Европы. Они давно призывают Запад поддержать их, чтобы защитить континент от агрессивно-честолюбивой россии.
В заснеженных дебрях густых сосновых лесов за Таллинном, эстонской столицей, я своими глазами увидел, какое внимание проявляла НАТО.
Его присутствие в регионе значительно увеличилось. Шли масштабные военные учения с использованием танков, вертолетов «Чинук» и позиционной войны.
Многонациональные войска, с которыми я разговаривал, — из Франции, Великобритании, Дании и, конечно, Эстонии — ясно понимали, зачем они там.
«Я горжусь тем, что защищаю Европу», — с улыбкой сказал Жюльен, молодой французский лейтенант.
«Мы едины», — заявила Бернадита, офицер военного планирования из Копенгагена. «А нападение на одного из нас — это нападение на всех».
Но общественное размежевание, которое мы наблюдаем в отдельных частях Европы, должно заставить задуматься.
А после того, как конфликт наконец закончится?
Не говоря уже о разделенной публике, даже среди европейских лидеров нет единства в том, как вести себя с россией.
Изолировать или попытаться реинтегрировать, исходя из того, что будущая безопасность Европы не может быть осмысленно обсуждена без участия москвы? Эти вопросы вырисовываются, но пока остаются без ответа.